Д. А. Сиваков
Проклятие города Стародуба как исторический факт.
Стародуб является, пожалуй, одним из самых древних городов Брянской области, что подтверждается многими фактами. К таким стоит отнести и первые летописные упоминания, и археологические изыскания на его территории. Вся история существования города тесно связана с историей страны, начиная от её образования. Причём она имеет как славные, так и горькие страницы. Одной из таких и является проклятие города. Данное событие уже не один раз попадало на страницы газет и в Интернет, вызывая бурную реакцию у общественности. Однако основная часть из ранее написанного носила характер «погони за сенсацией», обходя стороной серьёзное изучение проблемы. Поэтому сначала следовало установить истинность или ложность факта проклятия города Стародуба 9 июля 1676 года. Также решить такие задачи как:
— сбор новых и систематизация ранее известных данных, связанных с этим событием;
— детальное изучение исторических источников и литературы по теме;
— уточнение и оценка публикаций по данному вопросу;
— привлечение внимания к подлинной истории города.
Наиболее ценным источником по данной теме стала опубликованная на основе 4 рукописных экземпляров в 1846 году «Летопись Самовидца о войнах Богдана Хмельницкого и междоусобиях, бывших в Малой России по его смерти». В 1878 году вышло доработанное издание, в котором использовались два вновь обретённых списка летописи наиболее близкие к оригиналу( есаула Якова Козельского и бунчукового товарища Петра Искрицкого). Большинство фактов указывают, что автором «Летописи Самовидца» являлся Роман Онискович Ракушка-Романовский — современник событий, близкий к политической и церковной жизни человек. А Ракушка в Малороссии занимал разные военные должности (от реестрового казака до наказного полковника Нежинского полка), в 1687 году же поселился в Стародубе и до конца жизни был священником Николаевской церкви. Именно он разграничил Стародубский полк на семь сотен при его выделении из состава Нежинского полка в 1663 году в самостоятельный, занимая тогда вновь учреждённую для полкового управления должность генерального войскового подскарбия (1663-январь 1669 г.). Правда, на этой должности долго ему быть не пришлось, т. к. после смерти гетмана Брюховецкого её упразднили. Из литературы в ходе вскрытия причин этого события неплохим подспорьем оказались «Малороссийский родословник» В. Л. Модзалевского и «Историко-статистическое описание Черниговской епархии», давшие информацию по истории Малороссии и её церковной части, а также «Описание старой Малороссии» А. М. Лазаревского как ценнейшего произведения по истории Стародубского полка. Кроме того, довольно полезную информацию и авторский взгляд на проблему оставил в своих 3-х частях «Стародубской старины» Д. Р. Поклонский. Всё перечисленное было использовано при выяснении исторической истины, а также причин и последствий проклятия, и того, что придавало ему силу и жизнь на протяжении веков.
В 70-х годах XVII века в городе Стародубе возник ряд конфликтов, которые носили как светский, так и церковный характер. Один из таких конфликтов имел явно политический подтекст. «Летопись Самовидца» рассказывает о том, что полковник Пётр Рославец хотел вывести из-под власти малороссийского гетмана Ивана Самойловича Стародубский полк. Одновременно он предполагал перевести церкви Стародубщины в подчинение Московскому патриархату. А это уже удар по архиепископу Черниговскому и Новгород-Северскому Лазарю Барановичу, который в случае удачи Рославца потерял бы значительную часть своей паствы. Своими действиями Рославец нанёс архиепископу и личную обиду. Ведь до этого тот покровительствовал полковнику и именно его стараниями он вернулся на свою должность в 1672 году. Кроме того, архиепископ видел отношение жителей к церкви, сложившееся в Стародубе. Местные священники постоянно указывали им на непристойное, часто переходящее в преступное, поведение. «Гнездилища порока» были практически везде – «..шинки немал в каждом дворе..» Там же помимо постоянного пьянства происходили различные бесчинства, часто даже убийства. Разврат вообще считался за удальство и не наказывался. Попытки же священнослужителей привести их к послушанию приводили к тому, что люди с гневом отходили от них и искали себе новых духовников. Единого мнения среди священников тоже не было, постоянно возникали споры. Здесь стоит отметить ещё один момент, указанный в «Летописи Самовидца». Это поселение на территории Стародубского полка старообрядцев, что не просто раздражало, а крайне не устраивало архиепископа Барановича. Они появились в Стародубских пределах в 1669 году. Выбор на Стародубщину пал не случайно, а по причине знакомства старообрядческого священника Козьмы, настоятеля московского храма Всех Святых на Кулишках, с сотником Гаврилой Ивановичем. По некоторым сведениям в одной из церквей города даже хранились старообрядческие книги.
Весь этот вышеуказанный перечень и привёл к тому, что в город был послан черниговский благовещенский священник, бывший выбельский сотник, Стефан Шуба, которым 9 июля 1676 года в Николаевской церкви «проклятие читано пастырское при службе Божой и свечки гашено на проклятие». Эта анафема заставила полковника Рославца, который терял инициативу, 31 июля отправить делегацию в Москву в составе более ста человек. Среди них упоминается и протопоп Нежинский Симеон, выступавший против архиепископа Барановича. Однако время оказалось уже потеряно, и Рославец вместе с остальными заговорщиками попал под войсковой суд. Всё его имущество опечатали и отобрали, как и у других участников заговора. Протопоп Симеон признал заговор против гетмана, куда входили и другие неменее известные люди в Малороссии: Думитрашок Переяславский, Лазарь Прилуцкий.
Таким образом, разрешилась церковная часть конфликта, для надзора же за поведением жителей на Стародубье разместили специальный «охотный» полк. Бывшего полковника Петра Рославца в следующем году отправили в Сибирь, заменив смертную казнь ссылкой.
В исторических источниках нет никакой информации о снятии проклятия, а вот то, что оно изжило себя почти сразу же прослеживается довольно ясно. Это подтверждает массовое церковное строительство на протяжении XVIII—XIX веков и благословление Барановича на отстройку после пожара 1691 года Старониколаевской церкви, где был читан текст анафемы. Помимо всего этого видны примеры случаев, которые подпитывали жизнь проклятия в истории (пожары, неурожаи). Это объясняется через сравнения с событиями такого же характера в рассматриваемый период в других городах (Новгород-Северский, Чернигов). Ну и, конечно же, стоит обратить внимание на современные мнения, которые носят разнополярный характер: от нереальности факта проклятия до смешивания событий разных лет. Наиболее состоятельными на фоне всего остального выглядят следующие мнения. Так Н. Ющенко видит причины в политической обстановке, сложившейся на территории Стародубского полка, т. е. попытке полковника Рославца выйти из подчинения гетмана Самойловича. Он считает, что произошла подмена понятий, сделанная автором «Летописи Самовидца», а на это указывает отсутствие информации об анафеме в церковных документах. По его мнению, приезд, посланного архиепископом, священника Стефана Шубы является всего лишь попыткой устрашения жителей города в ответ на события, произошедшие накануне. В. Бабодей говорит, что причины заложены и нашли своё отражение непосредственно в Стародубе. Из универсала гетмана Скоропадского 1719 года Стародубскому полковнику видно, что бесчинства, которые творились в городе до проклятия, продолжились. Гетман приказывал принять меры вплоть до отречения от церкви. Бабодей указывает, что большой процент населения города составляли евреи, которые захватывали промыслы и торговлю, открывали множество питейных заведений. Отсюда можно сделать вывод кто является причиной всех бесчинств в городе накануне проклятия. Помимо всего прочего хотелось бы затронуть резонанс общественности и власти на вынесенный в очередной раз на поверхность факт проклятия. Это отслуженный прямо на площади церковный чин 23 сентября 2003 года и вновь поползшие по городу слухи после удара молнии в Старониколаевскую церковь, что ещё раз доказывает жизнеспособность такого рода событий. Ведь даже «снятие» уже изжившего себя проклятия на современном этапе успокоило население лишь на короткое время.
Говоря о проведённом исследовании как средстве популяризации истории родного края, хочется надеяться, что она развеет сомнения скептиков и, ещё раз подчеркнёт её значимость во всей истории нашего самобытного государства.